Разыгрывающаяся на Кавказе психологическая драма – это на самом деле не
начальный этап третьей мировой войны, как любят ее изображать некоторые
склонные к нагнетанию обстановки политики и комментаторы. Скорее это
отложенный финальный этап холодной войны. И если Советский Союз в том
эпическом столкновении проиграл, то Россия вышла на "бис"
победительницей – да так, что можно сказать наверняка: в будущем
Вашингтон будет относиться к происходящему с куда большей серьезностью.
И не только потому, что, как утверждают некоторые "реалисты" от внешней
политики, у Москвы достаточно войск и нефти, чтобы заставить нас
считаться со своими вроде бы иррациональными страхами. Пожалуй,
грузинский конфликт показал, насколько рациональны опасения России по
поводу американских попыток влезть в ее традиционную сферу влияния.
Стало ясно, что лучше бы Вашингтону начать относиться к России как к
великой державе, коей она по-прежнему является.
С окончанием холодной войны русские по собственной воле, хотя и скрепя
сердце, отказались от своего "санитарного кордона" в Восточной Европе.
Но они все еще считают этот регион важной зоной своего покровительства.
Соединенные Штаты отмахиваются от российских жалоб относительно
размещения американских ракет в Восточной Европе и попыток Вашингтона
залучить в НАТО Украину и Грузию. Но здесь русские правы: с их точки
зрения это все равно как если бы Москва заключила военный союз с Кубой
и Венесуэлой, а потом еще решила бы установить на их территории
ориентированные на север ракеты.
Восстановив при помощи нефтегазовых ресурсов свое благосостояние, рано
или поздно русские неминуемо должны были дать отпор, и импульсивный
президент Грузии Михаил Саакашвили дал им отличный повод. По этому
случаю Вашингтон начал упражняться в лицемерном негодовании: политики с
обеих сторон политического спектра выстроились в очередь, чтобы
выразить солидарность с малышом и осудить хулиганов, которые лезут в
чужую страну, в то время как последняя хочет лишь одного – чтобы ее
оставили в покое.
Но эти рисовки противоречат старой прописной истине геополитики:
великие державы живут по иным правилам, чем остальные. Им необходимо
уважение – и покорность – слабых соседей. Иногда великие державы
недвусмысленно об этом заявляют (как это было в 1895 году, когда
американский госсекретарь Ричард Олни, опираясь на доктрину Монро,
заявил, что "сегодня Соединенные Штаты фактически обладают
суверенитетом на данном континенте, и их распоряжения имеют силу закона
для субъектов, которым они навязывают свое вмешательство").
Нельзя требовать от Москвы меньшего беспокойства по поводу политической
ориентации бывшей союзной республики, расположенной у критически важных
южных границ. Великие державы ревностно охраняют то, что они привыкли
благосклонно именовать своей "сферой влияния". Стыд и срам – но именно
так всегда был устроен мир. И ни одна страна не требовала от соседей
уважения к своим интересам с такой настойчивостью, как США.
Латиноамериканцы охотно это подтвердят.
Видимо, предел отступления России, начавшегося после окончания холодной
войны, уже достигнут, и процесс смещения баланса сил зашел слишком
далеко, чтобы с ним можно было мириться. Нынешние московские лидеры
полны решимости защищать то, что они воспринимают как свои жизненные
интересы. Задача американских лидеров – не в том, чтобы делать вид, что
этих интересов не существует или что их можно безболезненно
игнорировать. Скорее их задача в том, чтобы выработать "модус вивенди",
основанный не на идеалистических раздумьях и мечтаниях о преумножении
величия, а на трезвой оценке реального соотношения сил.
Первое, что непременно нужно сделать лидеру западного альянса, – это
умерить пафос и вернуться к диалогу с Россией. Нашему странствующему
госсекретарю, Кондолизе Райс, следовало лететь в Москву, а не в
Тбилиси. Неосмотрительные разговоры о вышвыривании России из G8 могут
лишь нанести ущерб собственным интересам Запада, и только. Самая суть
таких организаций не в том, что членство в них – это награда за учтивое
поведение, а в том, что они представляют собой форум, на котором можно
решать общие проблемы.
Во-вторых, мы должны оставить пустопорожние разговоры о присоединении
Украины или Грузии к НАТО – по крайней мере, до тех пор, пока мы не
захотим пригласить саму Россию. НАТО де-факто по-прежнему остается
военным пактом эпохи холодной войны, который пытается нащупать новую
идентичность, и пока ему ее нащупать не удалось. Принятие в альянс этих
двух бывших советских республик было бы (с полным на то основанием)
воспринято Москвой как антироссийская провокация. И даже если в
результате не разразилась бы новая холодная война, возникли бы
серьезные трения внутри самого НАТО.
В-третьих, нам необходимо встретиться с партнерами по НАТО, чтобы
выработать единый подход к проблеме этнического сепаратизма. На
Балканах мы справились с этим плохо: поспособствовали насильному
расчленению Югославии по этническим границам, а потом, вопреки
громогласному протесту России, признали мятежную сербскую провинцию –
Косово – отдельным государством. Проблема разрывания государств по
этническим границам актуальна не только для Балкан. Мощные
сепаратистские движения существуют в ряде европейских государств (в
частности, в Великобритании, Италии и Испании) и в ближайшем будущем
могут привести к расколу Бельгии. Хотим ли мы содействовать такому
развитию событий?
Неразумно было бы, завязнув в двух дорогостоящих и, похоже, бесконечных
войнах на Ближнем Востоке и в Средней Азии, ввязываться в драку с
Россией по поводу ее склонной к бунтарству и питающей территориальные
амбиции бывшей провинции. Возможно, целесообразно было бы вспомнить
предостережение Джона Куинси Адамса. В 1821 году он сказал, что,
отправляясь "за океан в поисках монстров, которых можно уничтожить",
чтобы тем самым поддержать территориальные амбиции других, США
"окажутся безвозвратно втянуты во все возможные столкновения интересов,
интриг, личного корыстолюбия, зависти и амбиций, которые присваивают
себе окраску и узурпируют знамя свободы".
Рональд Стил – профессор международных отношений в University of Southern California
|
